| 18 ноября 1686 года королю Людовику XIV успешно прооперировали свищ прямой кишки. Эта операция известна с тех пор как "королевская". После неё хирургию стали считать полноценной профессией, а хирургов приравняли к врачам.
Врачи были отчасти повинны в возникновении королевского свища. Уже несколько лет Людовик страдал парапроктитом. Военную кампанию 1685 года он провёл в седле, что лишь усугубило течение болезни. Чтобы снять воспаление, придворные медики за полгода поставили королю две тысячи клистиров. От такого напора в промежности возник транссфинктерный свищ – открылось в 3 сантиметрах от ануса отверстие, соединённое свищевым ходом с прямой кишкой.
Теперь Людовик не мог толком ни сидеть, ни ходить. С каждым днём он делался всё печальней. Хотя его состояние держали в секрете, мрачный вид короля и его редкое появление на публике порождали нехорошие слухи. Мази, припарки, свечи не помогали. Тогда первый придворный медик предложил отдаться в руки цирюльника-хирурга (так называлась эта профессия – в те времена операции выполняли парикмахеры). Вызванный цирюльник-хирург Шарль-Франсуа Феликс не смел отказать королю, но заявил, что таких операций ещё не делали и нужно полгода на отработку методики.
Идея была ясна – иссечение свища в просвет прямой кишки, а дальше само заживёт. Король не стар, ему только 48, выдержит. Но как провести это иссечение быстро, без осложнений и не слишком болезненно? Ведь анестезии ещё не существовало.
Со всей Франции повезли к Феликсу страдальцев со свищом. Начали с заключённых из тюрем. Пробные операции у них часто заканчивались летальным исходом. Хоронили бедняг на заре, чтобы не привлекать лишнего внимания. Потом настала очередь больных из сельской местности. Раз за разом операции проходили всё лучше. После 75-й по счёту Феликс почувствовал себя уверенно.
Королевская операция была назначена на 18 ноября. Накануне Людовик спокойно уснул и спал до 7 утра, не показывая ни малейшего волнения. Когда его разбудили, он произнёс только: «Господи, предаю себя в руки твои», улёгся животом на валик и раздвинул ноги. Феликс волновался куда больше. Людовик сказал ему: «Режь спокойно, как будто перед тобой крестьянин». Феликс ввёл в анус ретрактор, а в свищ – зонд. Оба инструмента он лично сконструировал для этой операции, предварительно сняв с короля мерку. Потом ножницами стал разрезать тяжи между кишкой и свищом. Король терпел, не издавая ни звука. Военный министр держал его за руку и объяснял, что происходит. Время от времени Людовик говорил хирургу и аптекарям, которые держали его ноги: «Господа, не надо королевских почестей. Поступайте со мной, как с другими». Через два часа Феликс закончил. Короля перевязали бинтами, смоченными в бургундском вине. На следующий день он уже вёл заседание Совета и принимал иностранных послов.
Однако вскоре при перевязке Феликс обнаружил, что не дорезал свищ до конца. 7 декабря пришлось делать ещё одну операцию, более болезненную – разрезать рубец и лезть в зажившую было рану. Король и это вынес, не издав ни звука. Но на сей раз он выдержал неделю постельного режима под наблюдением хирурга. Вполне современный срок.
В феврале Людовик XIV уже гулял в оранжерее, в марте сел на коня, а 1 апреля его морганатическая жена мадам де Ментенон спела в капелле Сен-Сир сочиненный по случаю удачной операции гимн «Боже, храни короля» на музыку Люлли. Говорят, что английским гостям гимн очень понравился, и они на своём языке стали петь примерно такой же текст. Теперь это гимн Великобритании.
Цирюльник-хирург Феликс в награду получил дворянскую фамилию де Тасси, землю и кучу денег. Он уехал в своё новое поместье и больше никогда в жизни не брал в руки скальпель. Зато его коллеги отлично заработали: придворные наперебой стремились испытать те же страдания, что и король, чтобы стать ближе к своему повелителю. По крайней мере 30 человек заказали себе такие операции и щедро за них заплатили. Свищи вошли в моду и отныне считались благородной болезнью вроде подагры.
На прощание Феликс выпросил у Людовика XIV новую привилегию для своих коллег. Отныне они образовали отдельную от парикмахеров гильдию, могли набирать учеников и даже считать себя медиками. Придворные врачи очень против этого возражали, но король их не послушал.
|